В раздельной четкости лучей
И в чадной слитности видений
Всегда над нами — власть вещей
С ее триадой измерений.
И грани ль ширишь бытия
Иль формы вымыслом ты множишь,
Но в самом Я от глаз Не Я
Ты никуда уйти не можешь.
Та власть маяк, зовет она,
В ней сочетались бог и тленность,
И перед нею так бледна
Вещей в искусстве прикровенность.
Нет, не уйти от власти их
За волшебством воздушных пятен,
Не глубиною манит стих,
Он лишь как ребус непонятен.
Красой открытого лица
Влекла Орфея пиерида.
Ужель достойны вы певца,
Покровы кукольной Изиды?
Люби раздельность и лучи
В рожденном ими аромате.
Ты чаши яркие точи
Для целокупных восприятий.
Меня пугает власть моя над миром,
Над разными людьми и над вещами, –
Не я, конечно, шар земной вращаю
И управляю войнами и миром, –
Но есть во мне таинственная сила,
Исполненная прихотей и каверз:
Чтоб на паркетах люди спотыкались,
Чтоб на шоссе машины заносило,
Чтоб кувыркаясь вспыхивали ИЛы,
Чтоб верные мужья с пути сбивались,
Чтоб мысли непотребные сбывались, –
И я остерегаюсь этой силы.
Но будет день, я знаю: будет день,
Когда свободу я себе позволю,
Тогда я духа выпущу на волю
И овладею судьбами людей.
И в этот день прервется связь времен
И сдвинутся понятия и числа…
Я так боюсь, что этот день случится!
Я так боюсь, что не случится он!
