«…Смотри, царевна!
Ты будешь плакать обо мне»
Смердит поверженный дракон,
Кощей дымится серным прахом.
— Вставай, царевна!
Выйди вон!
Конец и снам твоим, и страхам.
Я не проситель, не холуй, —
Зачем ломаешь брови гневно?
Всё было — даже поцелуй.
Прощай!
Я спас тебя, царевна.
Стрела, отпущенная ввысь,
Пошла винтом, звеня напевно.
И ты за мною не вяжись:
Я не люблю тебя, царевна.
О, взгляд!
Пером ли описать!
Коса, как хвост свирепой львицы…
Моё призвание — спасать,
Твоя профессия — томиться.
Ступай!
На свете много троп.
Влюбляй, жени — кому охота.
А то ложись в хрустальный гроб
И жди другого идиота.
Vaincus, mais non domptés, exilés, mais vivants,
Et malgré les édits de l’Homme et ses menaces,
N’ont point abdiqué, crispant leurs mains tenaces
Sur des tronçons de sceptre, et rôdent dans les vents.
Les nuages coureurs aux caprices mouvants
Sont la poudre des pieds de ces spectres rapaces
Et la foudre hurlant à travers les espaces
N’est qu’un écho lointain de leurs durs olifants.
Ils sonnent la révolte à leur tour contre l’Homme,
Leur vainqueur stupéfait encore et mal remis
D’un tel combat avec de pareils ennemis.
Du Coran, des Védas et du Deutéronome,
De tous les dogmes, pleins de rage, tous les dieux
Sont sortis en campagne : Alerte ! et veillons mieux.
