Если это возможно, устрой
Наше счастье, разбитое мной.
Ощущений отцветших пусть рой,
И в душе полумрак ледяной.
Но к кому? но к кому? но к кому
Я взываю со скорбной мольбой?
Почему? почему? почему
Я исполнен, как раньше, тобой?
Мы расстались с тобою, когда,
Тихо осень истлела в снегу.
Шли минуты, шли дни, шли года, —
Но тебя позабыть не могу!
Не могу позабыть никогда!
Ты со мною, хотя без меня…
Ты всегда для меня молода
И желанна, как солнце для дня.
Ты ушла, наше счастье поправ, —
Кто из нас виноват, посуди!
Но я прав! но я прав! да я прав
Тем уже, что взываю: приди!
Пусть я жалок тебе — пожалей!
Пусть я грешен — прощенье неволь!
Или месть — прегрешения злей, —
Но тобой надышаться дозволь!
У могилы святой
встань на колени.
Здесь лежит человек
твоего поколенья.
Ни крестов, ни цветов,
не полощутся флаги.
Серебрится кусок
алюминьевой фляги,
и подсумок пустой,
и осколок гранаты —
неразлучны они
даже с мертвым солдатом.
Ты подумай о нем,
молодом и веселом.
В сорок первом
окончил он
среднюю школу.
У него на груди
под рубахой хранится
фотокарточка той,
что жила за Царицей.
… У могилы святой
встань на колени.
Здесь лежит человек
твоего поколенья.
Он живым завещал
город выстроить снова
здесь, где он защищал
наше дело и слово.
Пусть гранит сохранит
прямоту человека,
а стекло — чистоту
сына
трудного века.
Этот сайт использует cookie для хранения данных. Продолжая использовать сайт, Вы даете свое согласие на работу с этими файлами. Политика конфиденциальности: https://lit-ra.su/politika-konfidentsialnosti/
