В этих раскидистых кленах мы наживемся все лето,
В этой сиреневой даче мы разузорим уют!
Как упоенно юниться! ждать от любви амулета!
Верить, что нам в услажденье птицы и листья поют!
В этих раскидистых кленах есть водопад вдохновенья.
Солнце взаимного чувства, звезды истомы ночной…
Слушай, моя дорогая, лирного сердца биенье,
Знай, что оно пожелало не разлучаться с тобой!
Ты говоришь: я устала… Ты умоляешь: «О, сжалься!
Ласки меня истомляют, я от блаженства больна»…
Разве же это возможно, если зеленые вальсы
В этих раскидистых кленах бурно бравурит Весна?!.
Отцовская Библия
всегда передо мной,
может, не всю прочитал досконально.
Открывал отец её
перед ночной темнотой,
и лицо старика было печально.
Никогда не читал про себя ни строки,
только вслух, распевая слоги,
и коротким движеньем плотной руки
сопровождал божественные монологи.
Многое помнил отец наизусть
н взглядом едва касался страницы;
и с лица исчезала грусть,
и радость начинала
и уголках губ шевелиться.
Растягивались брови его широко,
светлели глаза,
розовело лицо,
проникнутое озареньем.
И ночь и человеческая стезя
расступались перед его чтеньем.
Из комнаты запертой
выходил Пророк
и человек, добрейший на свете.
И приспущенный на животе поясок
был черным, как обложка на Ветхом Завете.
Этот сайт использует cookie для хранения данных. Продолжая использовать сайт, Вы даете свое согласие на работу с этими файлами. Политика конфиденциальности: https://lit-ra.su/politika-konfidentsialnosti/
