Правительство, когда не чтит поэта
Великого, не чтит себя само
И на себя накладывает вето
К признанию и срамное клеймо.
Правительство, зовущее в строй армий
Художника, под пушку и ружье,
Напоминает повесть о жандарме,
Предавшем палачу дитя свое.
Правительство, лишившее субсидий
Писателя, вошедшего в нужду,
Себя являет в непристойном виде
И вызывает в нем к себе вражду.
Правительство, грозящее цензурой
Мыслителю, должно позорно пасть.
Так, отчеканив яркий ямб цезурой,
Я хлестко отчеканиваю власть.
А общество, смотрящее спокойно
На притесненье гениев своих,
Вандального правительства достойно,
И не мечтать ему о днях иных…
Среди ночи сынишка заплакал во сне
И проснулся я вдруг,
горестно выпятив губы…
– Что ты, маленький, что? –
Сын прижался ко мне:
– Мне приснилось: никто меня больше не любит!..
– Я тебя понимаю, мой глупый малыш:
Этот сон твой действительно
Страшный-престрашный!
Но не бойся! Вокруг только темень и тишь;
Догоревшие угли событий вчерашних…
Папа, мама и бабушка любят тебя.
Столько разных тебе накупили игрушек.
Спи, пока они долго ночами не спят,
Чтобы все в твоей жизни утроить получше!
Я б хотел, чтоб и после,
Когда мы уйдем,
Этот страшный твой сон был далеким от были,
Чтоб друзья, и семья,
И все люди кругом
Тебя крепко-прекрепко
Всем сердцем любили!
