Грежу: пред мною Балтийские воды,
Цвета лазури, все в искрах — брильянтах,
Сердце в мелодиях, страстных варьянтах,
Счастья, прощенья, любви и свободы.
Разум мой ясен, светлы мои мысли;
Все ощущенья невинны и скромны.
Счастлив бедняга гонимый, бездомный…
В дали вечерней — земля. Остров? мыс ли?
Видишь? Что это? там, кажется, люди?
Значит, там есть идеалу преграда?
О, мне не надо людей! мне не надо!
О, не будите страданий вы груди!
Здесь так спокойно, пустынно и дико;
Но, умоляю, еще хоть минуту…
Если виновен, простите вину ту
Лишь на мгновенье… Без жалоб, без крика
После готов пострадать за мгновенье…
Здесь наберусь я любви всеобильной…
С духом подъятым и с верой всесильной
После прощу вам за ваши ж мученья!
In law an infant, and in years a boy,
In mind a slave to every vicious joy;
From every sense of shame and virtue wean’d;
In lies an adept, in deceit a fiend;
Versed in hypocrisy, while yet a child;
Fickle as wind, of inclinations wild;
Women his dupe, his heedless friend a tool;
Old in the world, though scarcely broke from school;
Damætas ran through all the maze of sin,
And found the goal when others just begin:
Even still conflicting passions shake his soul,
And bid him drain the dregs of pleasure’s bowl;
But, pall’d with vice, he breaks his former chain,
And what was once his bliss appears his bane.
