Бледнел померанцевый запад,
В горах голубели туманы,
И гибко, и цепко сплетались
В объятьях над вами лианы.
Сквозь кружева листьев ажурных
Всплывали дворцов арабески,
Смеялись алмазы каскадов
Под их пробужденные плески.
Вам слышался говор природы,
Призывы мечтательных веток,
И вы восхищалися пляской
Стрекоз, грациозных кокеток.
Растенья дышали душисто
Вечерним своим ароматом,
И птицы, блаженствуя, пели —
Как вы, восхищаясь закатом.
Весь мир оживал при закате
По странной какой-то причуде…
И было так странно, так дивно
Вам, жалкие темные люди!
И было вам все это чуждо,
Но так упоительно ново,
Что вы поспешили… проснуться,
Боясь пробужденья иного…
Сильно, сильно болела макушка
У пузатого малого Мишки!
Опустилось правое ушко,
Появилась тоска и одышка…
Оттого-то в свой скромный домишко
Вызвал лекаря маленький Мишка.
И пришел к нему вызванный лекарь,
Сладкий лекарь, медовый аптекарь,
И принес на спине бочонок,
Полный ягод и яблок моченых!
А еще пациенту в угоду
Он принес распрекрасного меду!
И едва приоткрылся бочонок,
Где душистый был мед распрекрасный, —
Глупый маленький медвежонок
Рассмеялся, как месяц ясный
И расправилось правое ушко,
Как-то сразу окрепла макушка,
И не стало тоски и одышки…
Свет горел до утра в домишке.
Свет горел до утра в домишке,
До утра хохотали мишки!..
