В меланхолические вечера,
Когда прозрачны краски увяданья
Как разрисованные веера,
Вы раскрываетесь, воспоминанья.
Деревья жалобно шумят, луна
Напоминает бледный диск камеи,
И эхо повторяет имена
Елизаветы или Саломеи.
И снова землю я люблю за то,
Что так торжественны лучи заката,
Что легкой кистью Антуан Ватто
Коснулся сердца моего когда-то.
Иссея въ горести тоскуетъ и страдаетъ,
И плачетъ и рыдаетъ,
Любезна пастуха Иссея покидаетъ.
И испускаетъ стонъ.
Сеазали ей, въ нее влюбился Аполлонъ.
Уже не веселятъ, Иссею, больше розы,
И тщетенъ гіяцинтъ, предъ нею, и тюльпанъ;
Не вкусны персиеи, не вкусны априкосы,
Противны стали ей и виноградны лозы,
Дающи нектары во вкусѣ разныхъ винъ.
На что гвоздикн ей, нарциссъ, левкой, фіоля?
Испорченна совсѣмъ ея блаженна доля.
Прощается она съ любезнымъ навсегда,
И видѣти ево, не чаетъ никогда.
Ліютея изъ.очей ея слезъ горькихъ рѣки,
Въ безпамятствѣ кричитъ: прости! прости на вѣки!
Прости! ково люблю я болѣе себя;
Утѣха вся моя пропала;
Но знай, не буду я больше безъ тебя,
Рекла и пала.
Разверзлись пропасти и въ преисподню ровъ:
И се является совмѣстникъ пастуховъ;
Она ево зляй смерти ненавидитъ.
Но кое зрѣлище! Любезнова въ немъ видитъ.
Во пастухѣ любимъ былъ ею Аполлонъ:
Преображенъ былъ онъ,
Свою любовь извѣрить,
Дабы себя увѣрить,
Не милъ ли только ей единый будетъ самъ,
Которой во сердцахъ любовничьихъ тиранъ:
И часто отъ тово въ любви одинъ обманъ.
