Святая ночь на небосклон взошла,
И день отрадный, день любезный,
Как золотой покров, она свила,
Покров, накинутый над бездной.
И, как виденье, внешний мир ушел…
И человек, как сирота бездомный,
Стоит теперь и немощен и гол,
Лицом к лицу пред пропастию темной.
На самого себя покинут он –
Упра?зднен ум, и мысль осиротела –
В душе своей, как в бездне, погружен,
И нет извне опоры, ни предела…
И чудится давно минувшим сном
Ему теперь всё светлое, живое…
И в чуждом, неразгаданном ночном
Он узнает наследье родовое.
Мне сказал командир-подводник:
— Не во сне я, а наяву
Повидать бы хотел сегодня
Дорогую мою Москву.
Грудью встать на её защиту
Там, где к ней подползает враг…
Только с Севера до Москвы-то
Расстояние — не пустяк.
Я кричу ей через пространства:
— Не в твою ли, столица, честь
Многотонный фашистский транспорт
Мы вчера потопили здесь?
С фронта бьют, поражают с тыла
Злых тевтонов мои друзья,
Каждый день умножая силу
Не твою ли, Москва моя?
По ночам, затаив дыханье,
Каждый наш заполярный пост
В блеске северного сиянья
Видит грани кремлёвских звёзд.
Светят сполохи огневые,
Моряков увлекая в бой…
Бейся, сердце родной России,
Нашей доблестью штормовой!
Больше яростного дерзанья,
Флота Северного сыны!
Мы ничем, кроме расстоянья,
От Москвы не отделены.
