Поток сгустился и тускнеет,
И прячется под твердым льдом,
И гаснет цвет, и звук немеет
В оцепененье ледяном,-
Лишь жизнь бессмертную ключа
Сковать всесильный хлад не может:
Она всё льется и, журча,
Молчанье мертвое тревожит.
Так и в груди осиротелой,
Убитой хладом бытия,
Не льется юности веселой,
Не блещет резвая струя,-
Но подо льдистою корой
Еще есть жизнь, еще есть ропот —
И внятно слышится порой
Ключа таинственного шепот!
Душа, покинувшая тело,
Невольно на него смотрела,
И вспоминала сколько лет
Она в том теле обитала.
И, наконец, пора настала
Из тесных выбраться тенет.
Теперь свободна, бестелесна,
Ни с чем не связанная тесно,
Душа среди миллиардов душ
Оставила земную глушь.
Она парит среди Вселенной,
Она всё та же, неизменно
Была всегда и будет впредь
Свой бесконечный путь терпеть.
Что ждет её? Свою свободу,
Которую она нашла,
Не променяет ли душа
На путь земной богам в угоду.
И, воплотившись в чьё то тело,
Свершит, что в прежнем не успела,
Или покинув здешний край,
Душа помчится прямо в рай,
А, может, в ад на сковородку
За то, что в жизни пила водку.
Все эти бредни нам не новы,
Действительность, увы, сурова —
Природа-мать людей творит
Не так, как церковь говорит.
В природе всё довольно скучно —
Душа и тело неразлучно
Живут, покуда, наконец,
Им вместе не придет конец.
