И гроб опущен уж в могилу,
И все столпилося вокруг…
Толкутся, дышат через силу,
Спирает грудь тлетворный дух…
И над могилою раскрытой
В возглавии, где гроб стоит,
Ученый пастор, сановитый,
Речь погребальную гласит…
Вещает бренность человечью,
Грехопаденье, кровь Христа…
И умною, пристойной речью
Толпа различно занята…
А небо так нетленно-чисто,
Так беспредельно над землей…
И птицы реют голосисто
В воздушной бездне голубой…
Малютка Илья Муромец понял себя не сразу:
Бывало, кого тронет — тот сразу инвалид;
И вот они собрались, кто без носу, кто без глазу,
Свели его в милицию, а он и говорит:
— Я — Муромец Илья,
Недавно из пеленок.
Не трогайте меня —
Ведь я еще ребенок,
Я маленький ребеночек,
Не мучайте меня!
Милиция заплакала, и мальчика простили;
И он тогда на радостях крепко всех обнял, —
И тотчас всю милицию в больницу уложили:
Ах, бедная малюточка, опять не рассчитал!
— Я — Муромец Илья,
Недавно из пеленок.
Не трогайте меня —
Ведь я еще ребенок,
Я маленький ребеночек,
Не мучайте меня!
Ах, бедная малюточка, и силушка — не шуточка!
И что с ним делать, — думали, думали, думали, и вот
Малютка Илья Муромец у нас теперь тимуровец, —
Старушек переносит через переход!
— Я — Муромец Илья,
Недавно из пеленок.
Не трогайте меня —
Ведь я еще ребенок,
Я маленький ребеночек,
Не мучайте меня!
