Для чего этой тленною жизнью болеть
И к утехам её мимолётным стремиться?
Есть блаженство одно: сном безгрёзным забыться
Навсегда, — умереть.
Вот волна набежала на влажный песок,
Прошептала прощальный привет и разбилась;
Вот в далёком окошке потух огонёк,
Вот звезда, догорая, скатилась.
В умираньи, в безропотном этом мельканьи
Для души, безнадёжно отравленной, есть
Благодатная тайна, — о вечном созданьи
Вожделенная весть.
Когда я стану старым дедом,
Начну играть на балалайке,
Ходить по дому в рваных кедах,
Растянутом трико и майке,
Передвигаться с палкой буду,
Чесать свой крючковатый нос,
С седою бородой до пуза
И лысиной вместо волос,
То, может, наконец, я встречу,
По злой иронии судьбы,
Ту долгожданную принцессу,
Тот гений чистой красоты.
Лишь глянет на меня вполглаза —
В ней загорится сразу страсть.
Я ей прошамкаю: «Зараза!
Поди, на деньги повелась?..»
