Глядим, глядим все в ту же сторону,
За мшистый дол, за топкий лес.
Вослед прокаркавшему ворону,
На край темнеющих небес.
Давно ли ты, громада косная,
В освобождающей войне,
Как Божья туча громоносная,
Вставала в буре и в огне?
О, Русь! И вот опять закована,
И безглагольна, и пуста,
Какой ты чарой зачарована,
Каким проклятьем проклята?
И все ж тоска неодолимая
К тебе влечет: прими, прости.
Не ты ль одна у нас родимая?
Нам больше некуда идти,
Так, во грехе тобой зачатые,
Должны с тобою погибать
Мы, дети, матерью проклятые
И проклинающие мать.
Я извлечён врачом был острой ложкой
В кровавой жиже.
Я так хотел пожить ещё немножко…
А вдруг бы выжил?
Хотел на свет взглянуть, увидеть небо.
Оно какое?
Зачем я был убит вот так нелепо
Твоей рукою?
Лежу в тазу, размазанный комками
С густою кровью.
А я хотел хоть раз прижаться к маме,
Согреть любовью.
Я знаю, что меня ты не желала —
Я был обузой.
В свои шестнадцать ты ещё не знала
Такого груза.
Ты так хотела с этим парнем слиться —
Любовь безбрежна.
Но знала то, что должен появиться
Я неизбежно.
И вот лежишь ты в освещённом зале
В тиши больницы.
Уж приговор врачи мне подписали —
Мне не родиться.
Лежу в лотке я — крохотный комочек,
Всего пять граммов…
Немой вопрос, застывший между строчек:
ЗА ЧТО ЖЕ, МАМА?!!
