«Христос воскрес», — поют во храме;
Но грустно мне… душа молчит:
Мир полон кровью и слезами,
И этот гимн пред алтарями
Так оскорбительно звучит.
Когда б Он был меж нас и видел,
Чего достиг наш славный век,
Как брата брат возненавидел,
Как опозорен человек,
И если б здесь, в блестящем храме
«Христос воскрес» Он услыхал,
Какими б горькими слезами
Перед толпой Он зарыдал!
Пусть на земле не будет, братья,
Ни властелинов, ни рабов,
Умолкнут стоны и проклятья,
И стук мечей, и звон оков, —
О лишь тогда, как гимн свободы,
Пусть загремит: «Христос воскрес!»
И нам ответят все народы:
«Христос воистину воскрес!»
Ты понимаешь ли, Эльмира!
Как можно в грусти исчезать?
В моей душе не стало мира
С тех пор, как стал тебя я знать!
Жестокий друг! не верь покою!
Под пеплом кроется пожар;
Чтоб людям не скучать собою,
Я взял у них притворства дар…
Пусть им сдается, что, беспечный,
И я про счастье говорю, —
Ах! им ли знать огонь сердечный,
Которым втайне я горю!
Нет! счастие мое непрочно,
Уж я ничем не дорожу:
Я улыбаюсь — не нарочно,
Ошибкой — весело гляжу!
Ты преврати мне сердце в камень,
Рассей волшебные мечты…
Ах! ты зажечь умела пламень,
А погасить не в силах ты!
Но, друг! мне твой покой — отрада;
Я притаю мою любовь
И буду гаснуть, как лампада
В долине смерти меж гробов…
