Жена кормильца-мужа ждет,
Прижав к груди малюток-деток.
— Не жди, не жди, он не придет:
Удар предательский был меток.
Он пал, но пал он не один:
Со скорбным, помертвелым взглядом
Твой старший, твой любимый сын
Упал с отцом убитым рядом.
Семья друзей вкруг них лежит,-
Зловещий холм на поле талом!
И кровь горячая бежит
Из тяжких ран потоком алым.
А солнце вешнее блестит!
И бог злодейства не осудит!
— О братья! Проклят, проклят будет,
Кто этот страшный день забудет,
Кто эту кровь врагу простит!
Не потому ль к любви вселенской
Ревниво льну стихом своим,
Что не любим любовью женской,
Любовью женской не любим.
Не жду под вечер шума платья,
А зашумит издалека —
Я жду не женского объятья,
А встречной ласки ветерка.
И тронут этой лаской встречной,
Я рад, что веет ветерок,
Что я без ласки человечной
Не одинок, не одинок.
И легче мне без ласки женской,
Когда ночую с ветерком,
Что всею вечностью вселенской
Я к жизни вызван и влеком.
И полон мощи вдохновенной
Я чую сквозь ночную муть,
Что грудь вселенной, грудь вселенной
Ко мне склоняется на грудь.
И чую вышнее объятье,
И вышний трепет чувств моих,
И это вышнее зачатье
Тебя, тебя, мой милый стих!
Не потому ль к любви вселенской
Ревниво льну стихом своим,
Что не любим любовью женской
Любовью женской не любим.
