Кругом семенящейся ватой,
Подхваченной ветром с аллей,
Гуляет, как призрак разврата,
Пушистый ватин тополей.
А в комнате пахнет, как ночью
Болотной фиалкой. Бока
Опущенной шторы морочат
Доверье ночного цветка.
В квартире прохлада усадьбы.
Не жертвуя ей для бесед,
В разлуке с тобой и писать бы,
Внося пополненья в бюджет.
Но грусть одиноких мелодий
Как участь бульварных семян,
Как спущенной шторы бесплодье,
Вводящей фиалку в обман.
Ты стала настолько мне жизнью,
Что всё, что не к делу,— долой,
И вымыслов пить головизну
Тошнит, как от рыбы гнилой.
И вот я вникаю на ощупь
В доподлинной повести тьму.
Зимой мы расширим жилплощадь,
Я комнату брата займу.
В ней шум уплотнителей глуше,
И слушаться будет жадней,
Как битыми днями баклуши
Бьют зимние тучи над ней.
Налево – шаг, направо – шаг:
Кругом – сплошной песок!
Пустыня – это не пустяк
Ни вдоль, ни поперёк.
Внутри пустыни – пустота.
Она ничем не занята
Ни летом, ни зимою.
Одни барханы – там и тут,
Да иногда качнёт верблюд
Горбатою спиною.
За шагом – шаг, за шагом — шаг…
Пройти пустыню – не пустяк.
Ступаю осторожно…
Тут можно три часа бродить,
Зато уж ноги промочить
В пустыне невозможно.
И горло больше не болит,
И вообще – здоровый вид
Да только мама говорит:
— Ну на сегодня хватит!
Вот сорванец!..
И как ты мог
Пойти в пустыню без сапог?!
А вдруг потоп! А вдруг поток…
Лежи-ка ты в кровати!
