А напоследок я скажу:
прощай, любить не обязуйся.
С ума схожу. Иль восхожу
к высокой степени безумства.
Как ты любил? Ты пригубил
погибели. Не в этом дело.
Как ты любил? Ты погубил,
но погубил так неумело.
Жестокость промаха… О, нет
тебе прощенья. Живо тело,
и бродит, видит белый свет,
но тело мое опустело.
Работу малую висок
еще вершит. Но пали руки,
и стайкою, наискосок,
уходят запахи и звуки.
Мы с тобой как стрелки на курантах,
На кремлевских золотых часах.
А весь Кремль — в дорожках аккуратных,
В радужных рублевских образах…
Посидим тайком в саду Тайницком,
У восьми столетий на виду:
Среди этих стен, в седых бойницах,
Лучше понимаешь красоту!
Бьют в набат сердца у нас, ликуя.
Только вдруг подходит постовой,
И над нашим робким поцелуем
Строго он качает головой.
— Здесь же мозг страны сосредоточен!
— Ну, а чувства…
разве не всерьез?!
Нет!.. Любовь, скажу вам, между прочим,
Тоже государственный вопрос!
Я вам все скажу напропалую:
Я, конечно, не забыл ничуть,
Как в Кремле — не то что поцелуи! —
Запрещалось в сторону взглянуть!..
Пусть былые грозные порядки
Никогда не возвратятся вновь.
Пусть не на дешевой танцплощадке,
А в Кремле рождается Любовь!
