Я ветвь меньшая от ствола России,
Я плоть ее, и до листвы моей
Доходят жилы влажные, стальные,
Льняные, кровяные, костяные,
Прямые продолжения корней.
Есть высоты властительная тяга,
И потому бессмертен я, пока
Течет по жилам — боль моя и благо —
Ключей подземных ледяная влага,
Все эр и эль святого языка.
Я призван к жизни кровью всех рождений
И всех смертей, я жил во времена,
Когда народа безымянный гений
Немую плоть предметов и явлений
Одушевлял, даруя имена.
Его словарь открыт во всю страницу,
От облаков до глубины земной.
— Разумной речи научить синицу
И лист единый заронить в криницу,
Зеленый, рдяный, ржавый, золотой…
Нет правды на Руси,
В милиции — порядка,
Осталось «гой еси!»,
Пол-литра и трёхрядка.
Нет мудрых стариков
И нет разумных деток,
Нет пользы от стихов,
Добра от пятилеток.
Мы все под колпаком
Нечистой атмосферы,
И каждому знаком
Дух нефти или серы.
Над миром смог завис,
Давя дождём и зноем,
И жизнь уходит вниз
Не глубже перегноя,
На дно ракетных шахт
И океанских впадин.
Зато какой ландшафт
В пространстве этом даден!
и вечные снега,
Которые не вечны,
И сизые стога,
И полчища овечьи
На зелени равнин
С бетонным ульем рядом.
И ты, как господин,
Свой мир окинешь взглядом.
Окинешь — и поймёшь,
Что глуп и околпачен,
И вскорости помрёшь,
Немного озадачен.
