Я жизнь люблю и умереть боюсь.
Взглянули бы, как я под током бьюсь
И гнусь, как язь в руках у рыболова,
Когда я перевоплощаюсь в слово.
Но я не рыба и не рыболов.
И я из обитателей углов,
Похожий на Раскольникова с виду.
Как скрипку я держу свою обиду.
Терзай меня — не изменюсь в лице.
Жизнь хороша, особенно в конце,
Хоть под дождем и без гроша в кармане,
Хоть в Судный день — с иголкою в гортани.
А! Этот сон! Малютка-жизнь, дыши,
Возьми мои последние гроши,
Не отпускай меня вниз головою
В пространство мировое, шаровое!
Стадо своё на волчий веди прокорм —
Как требует кодекс их «голубых» реформ!
Под классового жену подложи врага —
Авось пригодятся в драке потом рога!
Смелый не нужен, нужен податливый
Лозунги «Кто, кроме нас?», «Кто, если не мы?»
Надежды корону напяливают на шлюх
А тем глубоко до… места, куда пошлют!
Горе вам, горе вам, горе вам… Горе вам!
По головам, по мёртвым телам — в бедлам;
Опустошение — меткий синоним зла
Там, где на стягах реет башка козла!
Когда урожай в юрисдикции саранчи —
Былыми наградами попусту не бренчи!
Не умножай сущностей без нужды
Дружба с подонками круче любой вражды…
Двуглавый орёл не жалует соловья
Рука беспокоится, не находя цевья
Под классового жену не клади врага —
Педерастам их идеология дорога!
