Когда, как женщина, тиха
И величава, как царица,
Ты предстоишь рабам греха,
Искусства девственного жрица,
Как изваянье холодна,
Как изваянье, ты прекрасна,
Твое чело — спокойно-ясно;
Богов служенью ты верна.
Тогда тебе ненужны дани
Вперед заказанных цветов,
И выше ты рукоплесканий
Толпы упившихся рабов.
Когда ж и их восторг казенный
Расшевелит на грубый взрыв
Твой шепот, страстью вдохновленный,
Твой лихорадочный порыв,
Мне тяжело, мне слишком гадко,
Что эта страсти простота,
Что эта сердца лихорадка
И псами храма понята.
Какой бы не был итог, но путь приятен.
Написано много слов, хоть и не слишком понятен
для новой ступени шаг, и новых не апелляций.
Друг ты мне или враг, зависит от коннотаций
исчезновений и страха, в года денег и торга,
в года чувства паха и уличного восторга.
Можно брать и не думать, можно снять жилетку,
все случаи гуглить, не держаться за ветку.
А мой интерес — просто раздуть искру иль лучину,
как некую блёстку, как сочувствующую причину.
Не умер, но и не жил, но только коснулся атмана,
вне знания и личин, но атомарного паттерна.
Не слишком оно и ни, где всё умножается надвое.
Разделяю эти стихи, в остатке — стойка барная.
И хорошо уплыть в тиши, хорошо гулять вечером,
сидеть у устья реки, лишь радостью быть изувеченным.
