Все в Москве пропитано стихами,
Рифмами проколото насквозь.
Пусть безмолвие царит над нами,
Пусть мы с рифмой поселимся врозь.
Пусть молчанье будет тайным знаком
Тех, кто с вами, а казался мной,
Вы ж соединитесь тайным браком
С девственной горчайшей тишиной,
Что во тьме гранит подземный точит
И волшебный замыкает круг,
А в ночи над ухом смерть пророчит,
Заглушая самый громкий звук.
Люди любили не нашей любовью,
Страстью не той:
Мощной волной их клонил к изголовью*
Мрак золотой.
Сквозь поколения нас породила
Древняя плоть.
Есть её час. Её рок. Её силу
Не побороть.
Поздних потомков тревожат призывы
Сгинувших рас…
Вспомни: удушливый вечер, обрывы
Красных террас;
В прорезь ворот – лиловатые горы,
Топи… Туман…
В ближнем святилище – хмурые хоры
И барабан.
С кровли я видел, как, жриц суеверней,
В зное густом
Ты проходила по стогнам вечерним
В красный мой дом.
Ты приближалась, как чёрные волны,
Тканью звеня,
Будто сама первозданная полночь
Шла на меня.
Шла, чтобы вновь колдовать под двурогой,
Гневной луной,
Мчаться всё ниже звенящей дорогой
Только со мной…
Эти стихи – лишь намёк, только веха,
Сумрачный знак,
Твёрдый язык охлаждённого века
Точен и наг;
Слепо распнёт он на числах железных
Сказку мою —
Повесть о незапамятных безднах
В лунном раю.
Но уходя по излучине синей
В солнечный край,
Царств, усыплённых дремучей пустыней,
Не забывай.
