Уже кленовые листы
На пруд слетают лебединый,
И окровавлены кусты
Неспешно зреющей рябины,
И ослепительно стройна,
Поджав незябнущие ноги,
На камне северном она
Сидит и смотрит на дороги.
Я чувствовала смутный страх
Пред этой девушкой воспетой.
Играли на ее плечах
Лучи скудеющего света.
И как могла я ей простить
Восторг твоей хвалы влюбленной…
Смотри, ей весело грустить,
Такой нарядно обнаженной.
Двор птичий – здесь петух был королем.
Самовлюбленный, голосистый, важный,
Всё встряхивал надменно гребешком
В курятнике своем малометражном.
С утра он распевал ку-ка-ре-ку
И вместе с солнышком вставал с рассветом.
На взводе и всегда был на чеку,
Беспрекословным был авторитетом.
Любил бои. Испытывая власть,
Был грозен, как орел, его боялись.
Мог на кого-угодно он напасть,
И от него все в страхе разбегались.
И вдруг наш Петя будто заболел.
Он похудел, и гребешок свалился.
Ни есть, ни пить не мог и не хотел.
В молоденькую курочку влюбился.
Безумной страстью к ней он запылал.
Других не замечал, зачах бедняга.
На птичнике смертельно ревновал.
Взаимности всё ждал он, бедолага.
А юная красавица горда,
Влюбленного совсем не замечала.
Была хитра и только иногда
К несчастному Ромео подбегала.
Что было дальше, трудно описать…
Он для неё стал лириком, поэтом.
И чувства стали бурно нарастать.
Теперь поют красивейшим дуэтом.
