Пусть кто-то еще отдыхает на юге
И нежится в райском саду.
Здесь северно очень — и осень в подруги
Я выбрала в этом году.
Живу, как в чужом, мне приснившемся доме,
Где, может быть, я умерла,
И, кажется, будто глядится Суоми
В пустые свои зеркала.
Иду между черных приземистых елок,
Там вереск на ветер похож,
И светится месяца тусклый осколок,
Как старый зазубренный нож.
Сюда принесла я блаженную память
Последней не встречи с тобой —
Холодное, чистое, легкое пламя
Победы моей над судьбой.
с упорной настойчивостью подсовывать энто,
я не я, но кто же ты?
камень стёрся, цветок еле-еле, кошка спит,
а ты играешь на гитаре в фиолетовом костюме
брадис! брадис! брадис — дурак!
бредишь! бредишь! но поверься!
до и после — так и течёт;
сызмальства на лапе у завода,
доколе громить мёртвую зону?
кобзон! робинзон! да и просто зонтик, —
ереси до искалеченности истории,
а мальборо дымит ротвейлера
в трейлере запуганность и горсть пепла,
ты всё-таки другой, когда это происходит;
в дженге кружится, но не в вальсок,
а подскок на плечи, загнуто наверху ижицей
до лампочки рукой достать,
только что-то неможное;
рожать, а потом ржать, после третьей рюмки
курить до упора, до стука в трубе,
оскалилось несуществующее реалити
