Как вплелась в мои темные косы
Серебристая нежная прядь —
Только ты, соловей безголосый,
Эту муку сумеешь понять.
Чутким ухом далекое слышишь
И на тонкие ветки ракит,
Весь нахохлившись, смотришь — не дышишь,
Если песня чужая звучит.
А еще так недавно, недавно
Замирали вокруг тополя,
И звенела и пела отравно
Несказанная радость твоя.
Письмо
Беллоны часто видев, не бледнея,
Уста кровавы и пламень суровый,
И чело многим покрыто имея
Листом победным, я чаял, ты новый
Начал род жизни; я чаял, ты, спелый
Плод многовидных трудов собирая,
В покое правишь крайние пределы
Пространна царства, что вблизи Китая.
Слава другую теперь весть мне трубит;
Слышу, что нужны труды твои судит
Матерь народов, коих она любит,
Сколько ее — бог, и бдеть тебя нудит,
Чтоб чин и правда цвела в пользу люду,
И в суде страсти вески не качали,
Чтоб был обидчик слаб себе в остуду,
И слезы бедных на землю не пали.
Нудит приятно кто в путь правой славы
Ввлекает славы любителя иста.
Сколько отрады сулят твои нравы
Честны и тихи! сколько твоя чиста
Совесть сулит тем, коих утесняя
Нападок, нужда и ябед наветы,
С зарею вставши, печально зевая,
Слепой девицы ждут косны ответы!
В общей я пользе собственную чаю.
Когда столичный град ты обитаешь,
Чаще, надежней твои ожидаю
Письма и вести, буде еще чаешь
Меня достойным другом твоим зваться.
И так довольно терпел я урону;
Косно без них мне, скудны дни течь мнятся,
Как попам праздник без пиру, без звону.
