Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.
И от лености или со скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.
Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина…
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор все как будто больна.
Кто старше нас на четверть века, тот
Уже постиг и близости и дали,
Им повезло — и кровь, и дым, и пот
Они понюхали, хлебнули, повидали,
Прошли через бригаду или взвод.
И ехали в теплушках — не в тепле —
На стройки, на фронты и на рабфаки.
Они ходили в люди по земле
И в штыковые жёсткие атаки.
То время эшелонное прошло —
В плацкартах едем, травим анекдоты…
Мы не ходили шашки наголо,
В отчаянье не падали на доты!
Но всё-таки традиция живёт:
Взяты не все вершины и преграды —
Не потому ли летом каждый год
Идём в студенческие наши стройотряды
И сверх программы мы сдаём зачёт.
Песок в глазах, в одежде и в зубах —
Мы против ветра держим путь на тракте,
На дивногорских Каменных Столбах
Хребты себе ломаем и характер.
Мы гнёмся в три погибели — ну что ж,
Такой уж ветер… Только, друг, ты знаешь —
Зато ничем нас после не согнёшь,
Зато нас на равнине не сломаешь!
