Там белые церкви и звонкий, светящийся лед,
Там милого сына цветут васильковые очи.
Над городом древним алмазные русские ночи
И серп поднебесный желтее, чем липовый мед.
Там вьюги сухие взлетают с заречных полей,
И люди, как ангелы. Божьему Празднику рады,
Прибрали светлицу, зажгли у киота лампады,
И Книга Благая лежит на дубовом столе.
Там строгая память, такая скупая теперь,
Свои терема мне открыла с глубоким поклоном;
Но я не вошла, я захлопнула страшную дверь;
И город был полон веселым рождественским звоном.
Это мой дом.
Мои
Отскрипевшие старые лифты,
Ребятня под грибками,
Как дружная стайка опят.
Здесь судачили бабки,
Одетые в кофты и клифты:
«В девяносто девятой
Хозяин в загранке опять…»
Вот чего я хочу:
Я хочу посидеть у развалин, —
Фляга джина в кармане
И пачка сухих сигарет:
Я хочу посмотреть,
Как с тобою
придёт этот парень,
Что моложе меня
На двенадцать непрожитых лет.
Я хочу загрустить
Над своей очевидной потерей,
Отвернуться поспешно,
Чтоб ты не узнала меня,
Облегчённо очнуться
При стуке захлопнутой двери,
Выпить джина глоток
И уйти, медяками звеня.
А зачем это нужно?
Нет правых
и нет виноватых.
Для чего эти встречи,
Когда миновала беда?..
Без оглядки, без паники,
Как отступают солдаты,
Ухожу навсегда,
Чтоб любовь сохранить навсегда.
