И.Н. Бороздину
И ночи темь. Как ночи темь взошла,
Так ночи темь свой кубок пролила, —
Свой кубок, кубок кружевом златым,
Свой кубок, звезды сеющий, как дым,
Как млечный дым, как млечный дымный путь,
Как вечный путь: звала к себе — прильнуть.
Прильни, прильни же! Слушай глубину:
В родимую ты кинешься волну,
Что берег дней смывает искони…
Волна бежит: хлебни ее, хлебни.
И темный, темный, темный ток окрест
Омоет грудь, вскипая пеной звезд.
То млечный дым; то млечный дымный путь,
То вечный путь зовет к себе… уснуть.
Остерегись любить меня теперь:
Опасен этот поворот, поверь;
Участье позднее не возместит
Растраченные мною кровь и пыл,
Мне эта радость будет выше сил,
Она не возрожденье — смерть сулит.
Итак, чтобы любовью не сгубить,
Любя, остерегись меня любить.
Остерегись и ненависти злой,
Победу торжествуя надо мной:
Мне ненависти этой не снести;
Свое завоевание храня,
Ты не должна уничтожать меня,
Чтобы себе ущерб не нанести.
Итак, пусть ненавидим я тобой
Остерегись и ненависти злой.
Но вместе — и люби, и ненавидь,
Так можно крайность крайностью смягчить;
Люби, чтоб мне счастливым умереть,
И милосердно ненавидь любя,
Чтоб счастья гнет я дольше мог терпеть
Подмостками я стану для тебя.
Чтоб мог я жить и мог тебе служить,
Любовь моя, люби и ненавидь.
