Из снежных тающих смерчей,
Средь серых каменных строений,
В туманный сумрак, в блеск свечей
Мой безымянный брат, мой гений
Сходил во сне и наяву,
Колеблемый ночными мглами;
Он грустно осенял главу
Мне тихоструйными крылами.
Возникнувши над бегом дней,
Извечные будил сомненья
Он зыбкою игрой теней,
Улыбкою разуверенья.
Бывало: подневольный злу
Незримые будил рыданья.—
Гонимые в глухую мглу
Невыразимые страданья.
Бродя, бываю, в полусне,
В тумане городском, меж зданий,—
Я видел с мукою ко мне
Его протянутые длани.
Мрачнеющие тени вежд,
Безвластные души порывы,
Атласные клоки одежд,
Их веющие в ночь извивы…
С годами в сумрак отошло,
Как вдохновенье, как безумье,—
Безрогое его чело
И строгое его раздумье.
В марте снег блестит,
За окном светло.
На меня глядит
Первое число.
Я от вас не скрою —
В марте любо мне
И число второе
С третьим наравне.
И число четвртое —
Как стекло протертое!
Пятое,
Седьмое…
Всё светлее днём!
Словно кто-то моет
Небо за окном.
В марте три десятка
С единицей дней,
Каждый день приятней,
Каждый день длинней.
«Это месяц света!» —
Люди говорят,
И люблю за это
Я весь март подряд.
Но скажу вам прямо:
Мне ещё милей
День, когда мне с мамой
Как-то веселей:
Босиком в пижаме
Рано-рано встать
И подарок маме
Принести в кровать…
Угадали сами
День любимый мой?
Это праздник мамин —
Марта день восьмой!
