Покорилася вся мысль моя
Я по смерть уже твоя,
Вспламенилася холодна кровь,
Сердце чувствуетъ любовь.
Какъ мой умь еще не сталъ быть столь страстень,
Какъ мой гордой духъ не былъ подвластенъ,
Жизнь не мнила премѣнить
И не чаяла любить.
Ты слыхалъ мою всегдашню рѣчь:
Прежде рѣки будутъ течь
Ко источникамъ своимъ назадъ,
Нежель мя плѣнитъ чей взглядъ.
Рѣкь вода такъ льется, какъ лилася,
А моя свобода отнялася,
Премѣнился ужъ весь мой нравъ,
И желаніе забавъ.
Ужъ лишилася на вѣки всѣхъ
Прежнихъ я своихъ утѣхъ,
Безъ любови вѣкъ, какъ сонъ течетъ
И веселья въ жизни нѣтъ.
Я теперь прямую жизнь узнала,
Ахъ я всѣ тѣ лѣта потеряла,
Какъ не слытела сего въ крови
И жила я безъ любви.
Все глубже, все ближе
молчание вижу.
Под пышным цветением
множества слов
я слышу молчанья священный покров.
Молчание храма, театра, больницы,
где слово — всего лишь
сверканье зарницы…
О чем же, о чем же молчание это,
где каждый молчит, будто лампа без света?
О чем никогда не расскажет отец?
О чем не посмеет правдивый певец?
Об этом молчит удивленная мать.
Прозрела, но детям не смеет сказать.
Ученый в кругу посвященных коллег,
писатель, астролог, военный стратег…
Об ужасе мира, об ужасе мира,
об ужасе мира молчит человек.
От ужаса мира укрой меня, милый,
любовным, спасительным словом твоим!
Об ужасе мира и мы промолчим.
