Элегия (Коль хочешъ утолить нещастье алчъ и жажду)

Коль хочешъ утолить нещастье алчъ и жажду;
Рви тѣло ты мое и пѣй мою ты кровь!
Погибла для меня и дружба и любовь,
Погибла истинна: а я какъ въ адѣ стражду.
Ни что не можетъ ужъ душѣ моей ласкать.
Нещастіе! Твоя побѣда въ лутчемъ цвѣтѣ;
Лишило ты меня всево что есть на свѣтѣ:
И больше бѣдствій мнѣ не можешъ ты сыскать;
Всево тобой лишенъ, всево лишенъ тобою!
Не спорю болѣе съ своею я судьбою.
Когда предписанъ я нещастію служить,
Когда предписанъ я въ несносной грусти жить,
Вкушати радости чтобъ послѣ лишъ тужить;
Терзай меня судьба, терзай меня ты злобно,
Терзай, доколѣ мнѣ еще дышать удобно,
И чувствую твои удары я стѣня:
Не трать судьба часовъ, рази всякъ часъ меня;
Не поразишъ по томъ мя больше ни откуду;
Что ты ни здѣлаешъ, я чувствовать не буду!
Не буду чувствовать болѣзни ни какой;
Ты сердца моего не тронешь ужъ тоской.
Подай, о смерть, подай скоряе сей покой:
Подай мнѣ блѣдную и хладную ты руку:
Скончай мои бѣды, скончай мою ты муку!
Тово тамъ мучитъ та, другова та бѣда;
Но послѣ радости приходитъ череда:
А на меня бѣды напали совокупно,
И сердце ахъ! мое къ веселью не приступно;
Не входятъ радости ниже и въ мысли мнѣ:
Не грезится уже спокойство и во снѣ:
Мѣчтанья страшныя дрѣмоту побѣждаютъ;
И утомленнаго стѣнати возбуждаютъ;
Проснусь и возстѣню воображая то,
Что ужъ не веселитъ на свѣтѣ мя ни что,
И что мя вещи всѣ на казни осуждаютъ:
Проснусь вострепѣщу, проснусь и воскричу:
Къ чему такой мнѣ вѣкъ судьбою учредился:
На что я солнце зрю, и ахъ, на что родился:
И токомъ горькихъ слезъ постелю омочу,
О смерть! почту твое пришествіе щедротой,
И очи затворю со всей моей охотой.