Я вас узнал, о мой оракул,
Не по узорной пестроте
Сих неподписанных каракул,
Но по веселой остроте,
Но по приветствиям лукавым,
Но по насмешливости злой
И по упрекам … столь неправым,
И этой прелести живой.
С тоской невольной, с восхищеньем
Я перечитываю вас
И восклицаю с нетерпеньем:
Пора! в Москву, в Москву сейчас!
Здесь город чопорный, унылый,
Здесь речи — лед, сердца — гранит;
Здесь нет ни ветрености милой,
Ни муз, ни Пресни, ни харит.
Без пышных тостов и речей,
Взволнованно и просто
Споем о доблести врачей,
О наших храбрых сестрах.
Они на вахте день и ночь
Полны одним желаньем —
Героям раненым помочь
И облегчить страданья.
И под огнем и под свинцом,
Под вражеским ударом
Хлопочут сестры над бойцом,
Подходят санитары.
И опирается боец
На руку молодую:
«Я думал, что пришел конец…
Нет! Значит — повоюю!»
На рану жгучую легла
Умелая повязка.
И так светла и так тепла
Заботливая ласка!
Бойцов спасая вновь и вновь
Уп…о и бесстрашно,
Свою дают героям кровь
Врачи и сестры наши.
Не зря кипит в госпиталях
Работа днем и ночью,—
Боец идет на костылях,
Потом бросает прочь их.
И тот, кто на носилках был
Худой, изнеможенный,
Выходит в жизнь, набравшись сил,
Как заново рожденный.
Он вновь готов к любым боям,
И, штык проверив острый,
Он говорит: «Спасибо вам,
Мои врачи и сестры!»
