Нет, нет, напрасны ваши пени,
Я вас люблю, все тот же я.
Дни наши, милые друзья,
Бегут как утренние тени,
Как воды быстрого ручья.
Давно ли тайными судьбами
Нам жизни чаша подана!
Еще для нас она полна,
К ее краям прильнув устами,
Мы пьем восторги и любовь,
Для нас надежды, наслажденья,
Как новы заблужденья!
Мы наслаждаемся, цветем,
Но память ищет оживляться,
Но сердце тихим сном
В минувшем любит забываться.
Тревожно мне
И не с кем поделиться
Бессрочным одиночеством своим.
Вон той звезде простуженной не спится.
Открыл окно —
давай поговорим.
Я тишины окрестной не нарушу,
Лишь чьё-то имя вымолвлю едва.
Я слушаю —
И мне ложатся в душу
Простые, как созвездия, слова.
«Да, я светла.
И всё же не святая,
Иначе бы
откуда скорбь взялась?
Ты не завидуй: я же пропадаю,
Наполовину в свет перелилась.
Чтоб озарять пространства и глубины,
Мне боль самосожжения дана.
Жизнь кончена почти наполовину,
Иль начата на столько же она?»
Я слушаю —
Морозный воздух льётся
Ко мне в окно,
И валит свет в окно,
Густея,
тени вётел у колодца
На снежное ложатся полотно.
Так вот она —
Загадка озарений,
От молнии до уличных огней:
Чем ярче свет,
Тем яростнее тени,
Плотнее плоть бесплотная
теней.
Светить ровней,
Чтоб надолго хватило.
Кому — сжигать,
Кому мерцать и тлеть.
Но вспыхнет догоревшее светило,
И гуще тьма,
И новому гореть.
