Среди рассеянной Москвы,
При толках виста и бостона,
При бальном лепете молвы
Ты любишь игры Аполлона.
Царица муз и красоты,
Рукою нежной держишь ты
Волшебный скипетр вдохновений,
И над задумчивым челом,
Двойным увенчанным венком,
И вьется и пылает гений.
Певца, плененного тобой,
Не отвергай смиренной дани,
Внемли с улыбкой голос мой,
Как мимоездом Каталани
Цыганке внемлет кочевой.
Сперва издатель чуть не помер:
Война! Застой во всех делах,
Торговле — мат, журналам — крах!
Потом, мах-мах —
«Военный номер»
Слепил и выпустил… Аллах,
Какой успех! — все до едина
Торгаш распродал номера!..
Ура, товарищи, ура,-
Какая чудная картина!
Там где-то кровь течет и хлещет,
Там где-то бьются грудь о грудь,
А здесь — галерка рукоплещет,
Приветствуя гнилую муть
Беллетристической дешевки
Производителей «Биржевки»:
Война ли, мир ли — все едино
Для «гениального пера»…
Ура, товарищи, ура,-
Какая чудная картина!
Редактор «Синего журнала»,
Шебуев, гордо заявил,
Что он помрет в расцвете сил,
Коль скоро русских будет мало,
Чтоб Русь от немцев защитить…
Какая прыть! какая прыть!..
Там где-то — акт высокой драмы:
Шрапнель, фугасы, волчьи ямы,
Что пункт, то ад, что яма — гроб!..
А здесь — в целях саморекламы —
Свинцом дырявят медный лоб!
Чернь рукоплещет: «Вот мужчина!
Он между нами — что гора!»
Ура, товарищи, ура,-
Какая чудная картина,
Какая дивная пора!
