Близ мест, где царствует Венеция златая,
Один, ночной гребец, гондолой управляя,
При свете Веспера по взморию плывет,
Ринальда, Годфреда, Эрминию поет.
Он любит песнь свою, поет он для забавы,
Без дальных умыслов; не ведает ни славы,
Ни страха, ни надежд, и, тихой музы полн,
Умеет услаждать свой путь над бездной волн.
На море жизненном, где бури так жестоко
Преследуют во мгле мой парус одинокой,
Как он, без отзыва утешно я пою
И тайные стихи обдумывать люблю.
Работы нет, брожу бродягой
По терниям чужой земли.
А сердце колючей бодягой
В шоссейной кружится пыли.
Живое тело голод гложет,
Бьет ливень ледяной клюкой,
У замкнутых ворот прохожий
Стою с протянутой рукой.
Иду тропами неизменными,
Песок прибрежный прилипает,
Лишь море лепестками пенными
Мои лохмотья осыпает.
За гроздью винограда вором
Лезу на чужие зады,
А тут без терний и заборов
Мои раскинулись сады.
Стихов пылающих мимозами.
Серебряным звоном миндаля,
И ритмов скачущими козами
Мои усеяны поля.
Ищу ночами, в дни туманные
Какой-то небывалый клад,
А тут потоки караванные —
Богатства от моих палат.
Иду в столицы и селения,
Качаюсь в каменной волне,
И слышу золотые пения
Сокровищ, спрятанных во мне.
В плесканьи зорь н крыльях птицы,
В лепете павилик,
Ищу железные странном
Никем не зарожденных книг.
