Что ты, девица, грустна,
Молча присмирела,
Хоровод забыв, одна
В уголку присела?
«Именинницу, друзья,
Нечем позабавить.
Думала в балладе я
Счастье наше славить.
Но Жуковский наш заснул,
Гнедич заговелся,
Пушкин бесом ускользнул,
А Крылов объелся».
Вот в гостиной стол накрыт —
Поскорее сядем,
В рюмках пена закипит,
И балладу сладим;
Вот и слажена она —
Нужны ли поэты? —
Рюмки высушив до дна,
Скажем: многи леты
Той, которую друзьям
Ввек любить не поздно!
Многи лета также нам,
Только с ней не розно.
Ты мне за всё заплатишь.
Так слабо и так велико.
Безысходно, но настойчиво,
в чужих краях обманчиво и нежно.
И не был вроде бы, а так казалось.
С уст сорвалось твоё прекрасное,
но ранило сердца идущих.
И милость есть. И искренность.
И пламя выскользает из души.
Тебя убить (любить) и без причины.
Какой пассаж: и пафосно, и точно.
В твоих руках повисла жизнь,
но непорочность оставляет шаг в уме.
Как хорошо. И хорошо кричать.
Черствее только ты, но лучше б я ошибся.
И я ошибся. Свето-тьма виднеется всё ближе.
Я был влюблён, но разлюбил.
И сердце исписало алым полотно.
Забавно так и странно, и учтиво, да не всегда.
Ты жаждешь крови и раскаяния, но
я стою против тебя и хочется, но не.
И гордость пусть последним будет вздохом.
Бог мой, мне стыдно за тебя.
