В дверях эдема ангел нежный
Главой поникшею сиял,
А демон мрачный и мятежный
Над адской бездною летал.
Дух отрицанья, дух сомненья
На духа чистого взирал
И жар невольный умиленья
Впервые смутно познавал.
«Прости, — он рек, — тебя я видел,
И ты недаром мне сиял:
Не все я в небе ненавидел,
Не все я в мире презирал».
(Из Мильвуа)
В светлой обители
Вместе родилися —
Горе тяжелое
О легкою радостью.
Боги им не дали.
Равного жребия.
Радость взяла себе
Яркие крылышки;
Горе без них пошло
По свету мыкаться.
«Кто-то поможет мне? —
Горе подумало, —
Боги на долю мне
Не дали крылышек.
Разве сойтиться мне
О резвой подругою,
Да попросить у ней
Места на крылышках:
Где опечалю я,
Пусть она радует!»
Вздумано — сделано:
Словно как брат с сестрой,
Горе пустилось в путь
С ветреной радостью.
Скрывши лицо свое.
Радужным крылышком
Милой сопутницы,
Горе летит себе:
Выжмет слезу оно,
Радость сотрет ее…
Скоро, однакоже,
Горю наскучило
Вместе с товарищем
Резвым и ветреным.
Горе пошло одно
П о свету мыкаться.
Что же случилось с ним?
Радости настежь дверь
Каждый открыть готов, —
Горю же места нет!..
«Плохо без радости», —
Горе подумало —
И снова в спутницы
Радость берет себе…
С той поры по свету
Неразлучаемо,
Дружно и весело
Всюду летят они:
Где радость явится,
Там ждите горести!
