Я долго ждал — ты вышла поздно,
Но в ожиданьи ожил дух,
Ложился сумрак, но бесслезно
Я напрягал и взор и слух.
Когда же первый вспыхнул пламень
И слово к небу понеслось,-
Разбился лед, последний камень
Упал,- и сердце занялось.
Ты в белой вьюге, в снежном стоне
Опять волшебницей всплыла,
И в вечном свете, в вечном звоне
Церквей смешались купола.
Занавеска над ванной, как парус,
А я в ванне сижу и купаюсь.
Я блаженствую, я разомлел.
Моя очередь жить на земле.
Я купаюсь, я мылюсь, я парюсь,
Надо мной занавеска, как парус.
Я смотрю, как искристая пена
Угасает на мне постепенно,
Уплывает в парах моя ванна
С занавескою из целлофана,
Уплывает средь пара и плеска
Целлофановая занавеска.
Я блаженствую, я разомлел.
Моя очередь жить на земле.
Моя очередь спать и проснуться,
Пить чаи из цветастого блюдца.
Я свой собственный важный посол,
Уплывающий в мыльный рассол,
Я министр без штанов и портфеля,
Простофиля и пустомеля,
Моя очередь жить нараспашку,
Нализаться в веселой компашке,
Чтоб в звенящем, блестящем бокале
Далматинские звезды мигали,
Чтоб луна мне казала гримасы
(Занавеска звенит из пластмассы).
А луне холодок нипочем.
Так и прет с оголенным плечом.
За окном океаны косматы
(Занавеска дрожит из пластмассы).
И меня пролетающий ангел
Поливает из лунной лоханки,
Звезды сваркой слепят автогенной,
Звезды падают мыльною пеной,
Занавеска, как парус, над ванной,
А я в ванне блаженный и пьяный.
