Всё настоящее ничтожно,
Серо, как этот серый день,
И сердцу рваться невозможно
Схватить мелькающую тень.
А тени будущего горя
Блуждают вкруг меня, виясь,
И жизнь вокруг кипит, как море,
Из берегов своих стремясь.
Всё настоящее ничтожно,
Сулит мне Зло грядущий день,
И я стремлюсь, когда возможно,
Ловить воспоминаний тень.
Воспоминанья жизни прежней,
Где вся душа моя цвела,
Где всё немее, безнадежней
Встает грядущий призрак Зла!
Девяностолетние подруги
Не расторгнут по дороге руки,
И не выпустят из виду
Далеко ушедшую планиду.
За столом, за стопкой новых писем,
Взгляд у каждой строг и независим.
И протяжно нал словами дышат,
Словно их слова далеко слышат.
Словно каждый из людей так близок.
И уселась старшая за список,
Спешный список из пяти страничек,
Именами строго ограничен,
С мелочью последнею для храма
В нем самоубийц — немая драма.
А в другом — мольба об убиенных,
Их хватило бы для двух вселенных.
А другая — ошупью колдует,
То ли пишет, то ли вдруг рисует.
Слепнет быстро, а подруга глохнет
Ни одна из них в сердцах не охнет —
Поустали. Вышли. День весенний.
И сухой, и всюду дух сирени.
Из конца в конец пройдут по саду,
Долгий день свой подчиняя ладу.
А придут: помолятся, подремлют,
А проснутся — вспоминают землю,
Как деревья ароматно дышат,
Слышит их земля — они не слышат.
