Туман скрывает берег отдаленный.
Ладья бежит — заметней и смелей.
Кто на руле — прекрасный и влюбленный —
Тебе поет и гладит шелк кудрей?
Смотрю я вдаль без воли и без плена,
Мой берег пуст, но ясно вижу я —
Поет и блещет розовая пена,
В лучах зари бегущая ладья.
И внятен крик тоскующий и страстный,
И даль нема, и взор еще немей.
И на руле — влюбленный и прекрасный
Тебе поет и гладит шелк кудрей.
Для чего существует искусство?
Чтобы мир не смотрелся тусклым?
Чтобы было, о чем рассуждать
И высокое в бездну спускать?
Мы решили, что «рай» на небе,
Что земля под ногами, а ниже
Толи «ад» душевных трагедий,
Или червь на людей обижен.
Веками создатели фресок,
Полотен, скульптур и картин,
Потомкам хотел вдовесок
Оставить божественный гимн.
Гимн чувств, неопознанных страхом,
Прошедших сквозь узость общин,
Способных упасть словно плаха
На бренность квартирных лощин.
Искусство нам ведает смыслы,
Которых пугается голос,
И путается странный логос,
Бессильный весь мир обозвать.
Так вот, «рай небесный» — разум,
Раскрытый для блага и пользы,
А «ад подземельный» — зараза,
Великая тьма подсознанья.
И «ангелов», коих тьмы тем,
Быть может а..лог нейронов,
Иль клеток, рожденных затем,
Чтоб нам палец Бога тронуть!
Чтоб нам наконец-то создать
Все то, что жило на фресках —
Свободный, открытый мирам,
Мир, сам себе интересный.
