Оставь меня в моей дали?,
Я неизменен. Я невинен.
Но темный берег так пустынен,
А в море ходят корабли.
Порою близок парус встречный,
И зажигается мечта;
И вот — над ширью бесконечной
Душа чудесным занята.
Но даль пустынна и спокойна —
И я всё тот же — у руля,
И я пою, всё так же стройно,
Мечту родного корабля.
Оставь же парус воли бурной
Чужой, а не твоей судьбе:
Еще не раз в тиши лазурной
Я буду плакать о тебе.
Голос чибиса жалобно-тонок,
И ему откликается сад.
Я подумал, что это котёнок,
И бегу на болото спасать.
Лет шести, исцарапанный, цепкий,
Излучая застенчивый свет,
Я принёс занемогшей соседке
Чудодейственный липовый цвет.
И сестрёнке сквозь галочьи крики,
Через хлипкую гать и жнивьё
Притащил я стакан земляники
В день рождения бедный её.
А потом были к сердцу оббиты
Все пороги, и ночью слепой
Собираются чьи-то обиды
У крыльца молчаливой толпой.
Помню мамы прозрачную руку,
На лице неземную печать
И мою запоздалую муку,
О которой уместней молчать.
Это было, и здесь, в настоящем
Не спасут ни дела, ни слова,
И поэтому чаще и чаще
На ладонях моя голова.
…Вы судьбы бестолковую повесть,
Где в страницах мятеж и раздор,
Прочитаете, Память и Совесть,
И объявите свой приговор.
…Встать! Идут мои судьи бесшумно,
Пусть меня не оставят в беде
Земляники стакан, тетя Шура
И котёнок в болотной воде.
