Когда я родных
И знакомых встречаю,
Я кланяюсь,
Шляпу сорвав с головы,
И вежливо
Всем на вопрос отвечаю:
– Большое спасибо.
Прекрасно. А вы?
Но знаете,
Взрослые дяди и тёти,
Я мог бы счастливее
Жить-поживать,
Когда бы любезный
Вопрос «Как живёте?»
Никто мне при встрече
Не стал задавать!
Меня сдружил с лихим позором мой грозный рок в конце концов.
И, в прах поверженный разором, я изнемог в конце концов,
Влачусь я в безысходном сраме, и не сносить мне головы, —
От всех, кого я звал друзьями, я стал далек в конце концов.
Не знаю я, моим мытарствам куда дано меня вести,
Лишь горе стало мне лекарством от всех тревог в конце концов.
И всех, кто строен был, едино судьба пригнула до земли:
Сгибала даже львов судьбина в бараний рог в конце концов.
В огне разлуки, в кольцах чада, я, как в курильнице, горю, —
Во всех кустах моего сада весь высох сок в конце концов.
Я с теми, чья душа негожа, согласье дружбы порывал,
Вступал на правый путь — и что же? Брел без дорог в конце концов.
Кому, какому добродею сказать о горе? Друга нет.
Весь мир сгорит — не пожалею: какой в нем прок в конце концов?
И сердце все поникло долу, в нем — лишь печаль, куда ни глянь,
Но я же к горнему престолу взлететь не мог в конце концов!
С душой расстался дух мой слабый, усталой жизни рвется нить, —
Неверная прийти могла бы, ну хоть разок, в конце концов.
И раз ни после и ни вскоре с тобой влюбленному не быть,
К леченью горя само горе Машраб привлек в конце концов!
