Света тихо шепчет
Брату по секрету:
— Шью тебе я чепчик
Голубого цвета.
Буду шить до вечера,
Завтра рано встану… —
Младший брат доверчиво
Смотрит на Светлану.
Но прошло три месяца,
Вырос младший братик:
Скоро не поместится
Он в своей кровати.
Стал братишка крепче,
Возмужал за лето.
Вот готов и чепчик
Голубого цвета.
Горькими слезами
Плачет мастерица,
Жалуется маме:
— Чепчик не годится!
Был я тихий, как эстонец.
И сказал мне Млечный Путь:
— Что, поэт, умолк и стонешь.
Пой, зови куда-нибудь. —
И ответил я:
— Коллега,
Чур, лежачего не бьют!
Там, где время околело,
Только деньги и поют. —
Был бы, скажем, я богат,
Размахнулся бы дугою —
На восход одной ногою,
А другою на закат.
Разомкнул бы все гробы:
Мчитесь, реки быстрые.
И Неглинка из трубы
Обнялась бы с Истрою.
Всех бы звал объединиться
И кричал бы вслед лучу:
— Ночи нету, рушь границы,
Бей посуду. Я плачу. —
Но вот в том и чижик-пыжик,
Что все это не всерьез.
Побрататься или выжить —
Вот как ставится вопрос.
И я слышу над собою
Каждый день и каждый час:
— Будет много мордобоя,
Очень много мордобоя,
А потом уж братство рас. —
…Тучка белая плывет,
Жучка черная бежит.
Жизнь идет, но жизни нету, —
Камнем смерть на ней лежит.
И хриплю я, как под лавой
Захлебнувшийся в крови:
— Вместе с домом и державой
Раньше срока, Боже правый,
В царство света, Боже правый,
Грех скости и позови!
