Угадал — и я взволнован,
Ты вошла — и я смущен,
Говоришь — я очарован.
Ты ли, я ли, или сон?
Тонкий запах, шелест платья, —
В голове и свет и мгла.
Глаз не смею приподнять я,
Чтобы в них ты не прочла.
Лжет лицо, а речь двояко;
Или мальчик я какой?
Боже, боже, как, однако,
Мне завиден жребий мой!
Мы живем в истерический век,
Свободу пихают в поп-корн,
Нализанной челкой норм
Фальшиво глядит человек.
Щас женщина может все —
Политиком быть и богатой,
Свободу пихают как вату
В пустоты его и ее.
В итоге мы видим лишь крики,
Побитые груди за правду,
Текущую пену и блики
«Свободы», которой не рады.
Известно, что путь будет верным,
Когда досконален маршрут,
Дорога окажется скверной,
Покуда «примерно» везут,
Но видят закат — «Вон туда!»,
Но вот поворот,
Кувырок,
Земля прямо в рот,
И стекла вцепились
Осколками нот.
Так как же так вышло?
Ведь ты видел цель,
Ты был лишь «наслышан»,
Признайся теперь.
Поэтому, знать направленье —
Не то же, что строить маршрут,
Диктату подарим прощенье,
Пока про свободу все трут.
Я против, когда затыкают
Мужчины своим женам рот,
Свой пол как медаль выставляя,
«А полк состоит из рот…»
Я против тупого мычанья,
И робкой попытки присесть,
Но та, кто познала молчанье,
Получит любовь и честь.
Главенство в семье — не скрип
Не смазанных петлей в двери,
За тысячи лет Бог охрип:
«Есть же законы. Бери!
Мужчина был мной сотворен,
В прозрении создана дева,
Адам-человек пробужден,
Проснулась великая Ева».
Никто не важнее другого,
Но слово Мужчина берет,
А Женщина право дает
К ногам ее Рай положить.
Снова.
