Давно, в поре ребяческой твоей,
Ты червячком мне пестреньким казалась
И ласково, из-за одних сластей,
Вокруг родной ты ветки увивалась.
И вот теперь ты, куколка моя,
Живой души движения скрываешь
И, красоту застенчиво тая,
Взглянуть на свет украдкой замышляешь.
Постой, постой, порвется пелена,
На божий свет с улыбкою проглянешь,
И, весела и днем упоена,
Ты яркою нам бабочкой предстанешь.
Пять человек — Враль, Трупиков, Отпетый,
Мерзавкер и Жулье — прилежно, день за днем,
Публичным занимаются враньем
И вкупе называются — газетой.
Поистине, их следовало б высечь
И выставить потом к позорному столбу,
Но на челе их грозное табу:
Подписчики и розница 100 000!
Попробуйте-ка, троньте хлебодаров,-
Такой ли будет рев, что боже упаси:
Знай поскорее ноги уноси
От града сокрушительных ударов!
Пять человек — Враль, Трупиков, Отпетый,
Мерзавкер и Жулье — прилежно, день за днем,
Баранье стадо пичкают враньем
И вкупе называются — газетой…
Ко мненьям их прислушиваясь жадно,
Баран живет враньем передовиц:
Прикажут, и лежит пред Иксом ниц,
Прикажут — ненавидит беспощадно.
Подбором фактов, тонким и умелым,
Как будто тьмой паучьих веретен,
На диво и убит и оплетен —
Бараний мозг с бараньим вкупе телом!
Пять человек — Враль, Трупиков, Отпетый,
Мерзавкер и Жулье — прилежно, день за днем,
Публичным занимаются враньем,
И это называется — газетой.
