Хоть счастие судьбой даровано не мне,
Зачем об этом так напоминать небрежно?
Как будто бы нельзя в больном и сладком сне
Дозволить мне любить вас пламенно и нежно.
Хотя б признался я в безумиях своих,
Что стоит робкого вам не пугать признанья?
Что стоит шелк ресниц склонить вам в этот миг,
Чтоб не блеснул в очах огонь негодованья?
Участья не прошу — могла б и ваша грусть,
Хотя б притворная, родить во мне отвагу,
И, издали молясь, поэт-безумец пусть
Прекрасный образ ваш набросит на бумагу.
Ждите палых колен,
ждите копоть солдат
и крамольных карет,
и опять баррикад.
Ждите скорых цепей
по острогам шута,
ждите новых царей,
словно мясо со льда,
возвращение вспять,
ждите свой аллилуй,
ждите желтую знать
и задумчивых пуль.
Ждите струн или стыд
на подземном пиру,
потому, что просты
и охаять придут.
Потому, что налив
в ваши глотки вина,
я — стеклянный нарыв
на ливрее лгуна.
И меня не возьмет
ни серебряный рубль,
ни нашествие нот,
ни развалины рук.
Я и сам музыкант.
Ждите просто меня
так, как ждет мужика
лоск и ржанье коня.
Не со мною — так раб.
Не с женою — так ладь.
Ждите троицу баб,
смех, березы лежать.
Никуда не сбежать,
если губы кричат.
Ты навеки свежа,
как колдунья-свеча.
О, откуда мне знать
чудо, чарочка рек?
Если волосы взять,
то светло на дворе!
